Недавно мы были осчастливлены новым историческим откровением в стиле «галоши для африканцев». Сказано было, что большевики с первого дня своей власти устроили террор. Ну что за вздор! Это февральские события отмечены массовыми убийствами офицеров и полицейских, которые не оказывали ни какого сопротивления новой буржуазной власти. А потом был июль 1917 и расстрел мирной демонстрации на площади у Николаевского вокзала в Петрограде… Красный террор был объявлен, напомню, 5 сентября 1918 года в ответ на белый террор, покушение на Ленина и убийство Урицкого.
Вашему вниманию предлагается интересный документ - воспоминания председателя военно - революционного комитета Исполкома и заместителя председателя Козловского уездного комитета партии большевиков в 1917 году Игнатия Ивановича Артемова. Комментарии тут, пожалуй, будут излишними, хотя я бы обратил внимание на его замечание, высказанное вскользь: временное правительство, считающиеся у нас «демократическим» точно так же, как при самодержавном правлении, отправляло казаков для усмирения крестьянских бунтов…
Для справки: Козлов – крупный уездный город в Тамбовской губернии и важнейший железнодорожный узел. Сейчас он называется Мичуринском. Для нас данный пример важен потому, что власть в городе изначально взяли люди целиком подконтрольные руководству большевистской партии, а не левые эсэры, как в Тамбове.
В. Корнеев
После февральской революции эсеры и меньшевики захватили в Козлове руководство Советами депутатов. Под их влиянием находилась и местная печать газеты «Солдат и Рабочий» и «Крестьянская волна». 9 мая, по старому стилю – в Николин день, который считался престольным праздником, на паровозоремонтном заводе после молебна меньшевики и эсеры открыли митинг. Первый оратор – лидер местных эсеров Туровцев – говорил о необходимости вести войну до победного конца и восхвалял Временное правительство. После Туровцева предоставили слово мне. Когда председательствующий объявил, что будет говорить приехавший из Петрограда солдат, аудитория насторожилась. Слушали меня внимательно, а когда я закончил, наградили дружными аплодисментами. Хорошо встретили меня и солдаты Козловского гарнизона. Перед ними я тоже выступил с речью о политике нашей большевистской партии.
Большевики вели большую работу в массах, однако партийная организация оформилась только после VI съезда партии в августе 1917 года. Тесно связавшись с рабочими заводских коллективов, она стала быстро расти. Рос также и ее авторитет в массах. Особенно усилилось влияние большевиков после того, как нам удалось добиться вывода из города и уезда казачьих войск, присланных из Московского военного округа на усмирение крестьян, боровшихся против помещиков.
Весть о созыве 2 Всероссийского съезда Советов рабочими Козлова была встречена с большим подъемом. В сборном цехе паровозоремонтного завода собралось более 6 тысяч человек. Доклад о текущем моменте сделал председатель Совета рабочих депутатов меньшевик Ладыгин. От большевиков выступили Алифанов и я. В конце митинга были предложены две резолюции – меньшевистская, восхвалявшая идею Учредительного собрания, и наша, в которой говорилось «Вся власть Советам!». Началось голосование. И за меньшевистскую и большевистскую резолюции голосовало так много людей, что подсчет голосов оказался невозможным. Кто-то предложил, чтобы голосующие разделились на две стороны. Рабочие энергично стали занимать свои места, однако установить точно, какая резолюция имеет больше сторонников, не удалось.
15 октября состоялось объединенное заседание Советов рабочих и солдатских депутатов. Надо было избрать делегатов на 2 Всероссийский съезд Советов. Меньшевики и эсеры предложили принять наказ делегатам и зачитали свой проект, отпечатанный на 4 листах. Это был документ, предлагавший полную капитуляцию перед буржуазией. Там говорилось о передаче власти Учредительному собранию, о сотрудничестве с кадетами, о необходимости повременить с решением вопроса о земле и т.д. Мы предложили принять такой наказ: «Вся власть Советам!». Голоса разделились поровну, и поэтому было решено: никакого наказа делегатам не давать, предоставить им право действовать по своему усмотрению. После этого заседания меньшевик Ладыгин, напуганный обострившейся обстановкой, ушел в месячный отпуск «по болезни». Руководство исполнительным комитетом взял на себя председатель Совета солдатских депутатов – большевик.
25 октября поступила из Москвы условная телеграмма: «Литературу высылаем», что означало предложение выступить за овладение власти Советами. Подробно обсудив положение, мы пришли к выводу, что нецелесообразно производить захват власти в Козлове с помощью оружия. Нам принадлежало руководство объединенным исполнительным комитетом Советов, а также Советом солдатских депутатов. За нас стояли оба полка и дружина рабочих-железнодорожников. Кроме того, мы считали, что сумеем получить поддержку не менее, чем половины всего количества членов объединенного пленума Советов. Были организованы массовые митинги в цехах паровозоремонтного завода, в депо в сменах работников станции Козлов и в составительских бригадах, на заводе Богатырева, на станции Кочетовка и в ближайших селах.
Президиум Совета солдатских депутатов созвал совещание комиссаров полков, рот, учебных команд и председателей полковых, ротных солдатских комитетов. Присутствовали и беспартийные солдаты, поддерживавшие политику большевистской партии. Решено было провести во всех воинских подразделениях митинги и выделить делегации на объединенный пленум для предъявления требования: «Вся власть Советам!».
Начиная с 25 октября продовольственные и военные склады, почту и т.п. объекты охраняли большевистски настроенные солдаты. Учебные команды 64 и 216 полков, состоявшие, как уже указывалось выше, исключительно из солдат, преданных нашей партии, находились в полной боевой готовности. На 27 октября назначили во всех взводах у пирамид с ружьями специально проверенных постовых. Командование воинскими частями в случае вооруженного выступления было возложено на комиссара учебной команды 216 полка Кунаховича и начальника уездной милиции – большевика Евтановича.
Состоялось также совещание в дружине рабочих-железнодорожников. Начальником дружины был токарь паровозоремонтного завода С. Пономарев (погиб в 1918 году на Уральском Фронте). Дружина имела пулеметы и винтовки. Договорились, что дружина будет находиться в полной боевой готовности и усилит охрану завода, депо, станции, железнодорожного телеграфа. 27 октября все дружинники не выйдут на работу и будут находиться в своей казарме.
В 4 часа дня 27 октября началось расширенное заседание исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Кроме местных лидеров, меньшевиков и эсеров, на заседание явились, как представители своих партий, член ЦК меньшевиков профессор Рожков и член Тамбовского губкома эсеров Чернова.
После открытия заседания Рожков и Чернова потребовали от меня, как от председательствующего, чтобы я, во-первых, огласил телеграмму командующего Московским военным округом полковника Рябцева, а, во-вторых, снял с повестки дня продовольственный вопрос и сразу же поставил на обсуждение пленума создавшееся политическое положение. Я сообщил присутствующим, что рабочие свергли правительство Керенского, и 2 Всероссийский съезд Советов взял власть в свои руки и организовал Советское правительство во главе с В.И. Лениным. Тут же мной была зачитана телеграмма командующего Московским военным округом эсера Рябцева. В ней говорилось, что в Питере и в Москве произошел «бунт», в связи с чем командование округом призывает местные исполкомы к спокойствию и заверяет, что верные временному правительству войска восстановят «порядок».
После долгих прений, в которых особенно усердствовали меньшевики и эсеры ими было внесено предложение организовать комитет спасения родины и революции в составе 42 представителей всех общественных организаций. Представители нашей партии тт. Малыхин и Астафьев выступили с заявлением о том, что они отказываются обсуждать этот вопрос на данном заседании, так как считают необходимым разрешить его на пленуме Советов. Это предложение не прошло. Тогда представители нашей партии демонстративно покинули зал заседания. Вместе с ними ушла и часть рабочих. Рожков и компания потребовали голосования их резолюции об организации комитета спасения родины и революции. Я отказался поставить эту резолюцию на голосование.
- Почему? – крикнул кто-то из зала.
- По двум причинам, - ответил я. – Во-первых, потому что мы, солдаты, не уполномочены своим Советом принимать решения по организационным вопросам и, во-вторых, потому, что пора кончать заседание исполнительного комитета, так как наступило время идти на пленум Советов. Не обращая внимания на шум, поднятый меньшевиками и эсерами, мы направились в зал заседания пленума Советов.
Слухи о событиях в Питере и Москве уже разнеслись по всему городу. Перед зданием Совета собралась большая толпа народа. И на улице и в зале заседания люди громко и горячо обсуждали переживаемый момент. Чувствовалась какая-то прямо-таки предгрозовая напряженность. Особенно волновались солдаты.
С большим трудом мне удалось восстановить тишину и порядок и открыть заседание объединенного пленума Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Слово для доклада получил один из активнейших членов Козловской организации РСДРП (б) А.С. Лавров, солдат 216 полка. Как только он сообщил, что Временное правительство Керенского свергнуто и организовано Советское правительство во главе с В.И. Лениным, большинство присутствующих вскочило со своих мест и начало бурно аплодировать. Во время прений в президиум стали поступать резолюции, принятые на митингах и собраниях, с требованием передать в Козлове всю власть Советам.
Поздно вечером пленум перешел к обсуждению двух проектов резолюции. Большевики предложили организовать Военно-революционный комитет из 9 человек (по 3 человека от каждого Совета) и передать ему всю власть как в городе, так и в уезде. Меньшевики и эсеры настаивали на организации комитета спасения родины и революции из представителей всех партий, городской и земской управы, кооперативных и других организаций и предлагали ему поручить наблюдение за порядком.
Голосовали тайно. Предложение фракции большевиков получили 211 голосов, за предложение фракции меньшевиков и эсеров проголосовали 194 человека. Эсеры и меньшевики заявили, что они не подчинятся воле большинства и отказываются посылать своих представителей в Военно-революционный комитет.Фракция большевиков после короткого перерыва заявила, что она готова принять ответственность за власть на себя целиком.
Военревком начал свою работу. Назначили комиссаром города Чеканова, комиссаром уездной милиции – Евтановича, военным комиссаром – Кухановича, пересмотрели состав комиссаров полков и рот, составили текст объявления для расклейки по городу об организации Военно-революционного комитета и переходе в его руки всей власти в городе и уезде. Помню, в окна уже брезжил рассвет. С улицы стали доноситься голоса просыпающегося города. А в кабинете председателя исполнительного комитета Советов заседала новая власть. Не было у нас ни знаний, ни опыта, но всех воодушевляло желание дать своему народу свободную, счастливую жизнь. Я вспоминаю этот день, как самый яркий и самый радостный в моей жизни.
Жизнь каждый день выдвигала перед Военно-революционным комитетом все новые и новые задачи. Стали приходить ходоки-крестьяне с просьбами об освобождении их односельчан, сидевших в козловской тюрьме за предпринятые летом 1917 года попытки разделить помещечьи земли. Военревком дал указание начальнику тюрьмы осовободить крестьян, сидевших за «беспорядки». Начальник тюрьмы отказался сделать это. Тогда мы назначили рабочего Коняева комиссаром тюрьмы и заменили ее охрану верными нам воинскими частями. Так как просьбы об освобождении из тюрьмы все увеличивались, Военревком назначил большевика Иевлева народным судьей города и уезда и дал ему право решать все судебные и прокурорские вопросы.
С первых же дней своей работы Военревком ощущал отсутствие денежных средств, а расходы росли. Что делать? Наиболее богатой организацией в Козлове была продовольственная управа, возглавляемая правым эсером. Военревком решил попросить у продовольственной управы в долг 2 миллиона рублей. Председатель Военревкома Лавров построил учебную команду 216 полка против здания управы, а сам вошел в кабинет председателя и изложил нашу просьбу. Последовал категорический отказ. Тогда Лавров взял председателя управы за рукав, подвел к окну, указал на солдат с винтовками в руках и вежливо осведомился.
«Я думаю, вы не захотите сесть в тюрьму за противодействие Советской власти?». Продовольственная управа дала нам «заем». Вскоре мы ликвидировали это пристанище реакционеров, срывавших снабжение населения продовольствием, и организовали продовольственный отдел во главе с Черных – энергичным, волевым большевиком из крестьян.
Дней через десять после взятия власти Военревкомом к нам пришел банковский работник и заявил, что в банке и в казначействе не знают, что делать, кому подчиняться и что там производятся подозрительные денежные операции. Он порекомендовал нам взять это дело под свой контроль. Мы поблагодарили его и организовали финансовый отдел. Его возглавил Л.М. Малыхин. В городе Козлове и уезде окончательно и безраздельно укрепилась Советская власть.
Артемов И. И.
Свежие комментарии