Хозяин Северного флота

Кабинетный стиль руководства Арсений Головко отрицал всей своей деятельностью. Добиваясь повышения боеспособности корабельного состава флота, сам участвовал в штормовых походах. Развивал у подчиненных умение правильно оценивать обстановку, принимать смелые решения и действовать напористо собственным примером. Выходы в море расценивал как школу войны.

«Он спас флот и людей в первые дни войны, и за это на него надо было повесить все четыре «Золотые Звезды» Жукова», – говорил Юрий Герман, в свое время военный корреспондент на Северном флоте. Легендарный адмирал не удостоился ни одной.

Пройдя все ступени от командира минно-заградительной группы до комфлота, Арсений Головко досконально изучил приемы и способы применения каждого рода сил ВМФ. И при этом постоянно экспериментировал. Будучи командиром бригады торпедных катеров Тихоокеанского флота, на одном из учений ночью незаметно для кораблей береговой охраны и артиллерии проник в бухту Золотой Рог, что во Владивостоке. А скрытность – основное условие выполнения катерниками задачи по торпедированию кораблей, причалов и пирсов вражеских ВМБ. Этот опыт очень пригодился будущему командующему Северным флотом в боевых действиях в Заполярье. Много дала Испания, где под именем Дон Симон Гарсия Галвис Арсений Головко состоял советником начальника «Картахены», единственной военно-морской базы республиканцев. Именно в Испании, свободный от партийной митинговщины и начальственных одергиваний из вышестоящих штабов, он оттачивал флотоводческое дарование в комплексном применении разнородных сил, прикрытии и сопровождении конвоев.

“Чтобы помочь обороне Кольского полуострова, Головко освободил заключенных, вооружил их и послал на передовую”

Головко обладал не только разнообразными знаниями и навыками морского дела, но и способностью предвидеть характер будущей войны в Заполярье. Это характеристика флотоводца стратегического масштаба.

17 июня, несмотря на то, что из Москвы не было дано никаких указаний, контр-адмирал Головко переводит флот на готовность № 2. Круглосуточно ведутся дозорные наблюдения с кораблей. Морская авиация может начать боевые действия в любую минуту. Арсений Головко договаривается с командующим войсками Ленинградского военного округа Маркианом Поповым о совместных действиях. Все это самовольно. 19 июня командующий приказывает кораблям покинуть Полярный и рассредоточиться в бухтах Кольского залива. Не начнись война, адмирал Головко мог бы быть объявлен врагом народа и расстрелян. Он и сам прекрасно понимал это, но принимал решения по ситуации. Был одним из немногих, кто ослушался Сталина и ударил по немецким самолетам-разведчикам за шесть дней до начала войны. Когда 22 июня началась бомбежка Полярного, враг рассчитывал на уничтожение флота. Но кораблей в бухте не было. И все они, включая вспомогательные суда и транспорты, избежали участи советских самолетов, вбомбленных в аэродромы при первых же вражеских ударах.

Смелость комфлота не была бездумной. Чтобы помочь Сухопутным войскам в обороне Кольского полуострова, Головко освободил заключенных, вооружил их и послал на передовую. И его участок фронта был единственным, на котором гитлеровцы продвинулись в глубь СССР всего на 40 километров. Враг, до зубов вооруженный и возглавляемый способными генералами, планировавшими захватить Мурманск в первый же месяц войны, был остановлен на рубеже реки Западная Лица. За все время войны на северном участке фронта он ни на шаг не продвинулся дальше. И Сталин не стал судить победителя.

Главными задачами командующий определил защиту с моря, оказание поддержки сухопутчикам, охрану побережья от воздействия немецких флота и авиации, операции на морских коммуникациях по поиску и уничтожению кораблей и судов кригсмарине и гитлеровских союзников, охрану конвоев.

Уже в августе 1941-го для немецко-фашистских войск на севере был установлен непреодолимый рубеж, ставший линией фронта на три года. Как тут не вспомнить Крымскую оборонительную операцию, в ходе которой из-за разногласий морского и сухопутного командований полуостров был сдан врагу с огромными потерями.

Противнику не удалось преодолеть сопротивление краснофлотцев на Советском Севере. Успешно действовали авиация, подводные лодки, торпедные катера и эсминцы. Командующий умел выявить слабые стороны противника и малыми силами наносил ему ощутимые удары. Динамик радиосвязи был установлен в адмиральском кабинете на флагманском командном пункте, Головко следил за боевыми действиями и знал многое раньше, чем приходили донесения.

Когда гитлеровцы перешли в наступление на суше и оттеснили малочисленные силы 14-й армии, оборонявшей Кольский полуостров, командующий флотом до получения приказа из Москвы выслал эсминцы для артиллерийской поддержки войск, хотя мог ограничиться их прикрытием с воздуха истребителями.

Именно боевые успехи североморцев заставили союзников уже 30 июня фактически открыть второй фронт – гораздо раньше официальной договоренности руководителей трех держав. В тот день по просьбе контр-адмирала Головко англичане подняли самолеты с авианосцев и нанесли бомбовый удар по фашистам.

Особо следует отметить героические действия морских десантов. Напутствуемые командующим, бойцы 12 и 63-й бригад морской пехоты ходили в атаки в полный рост, в бескозырках и тельняшках. Немцы панически боялись бесстрашных десантников, называли их «черная смерть».

Немногочисленные силы флота не только срывали водные коммуникации врага, сдерживали его натиск на суше, но и охраняли морские конвои. Только за 1943–1944 годы СФ встретил 368 и проводил 352 союзных транспорта (без учета своих), а это сотни тысяч тонн военных грузов. Было потеряно лишь 10 транспортов – менее трех процентов, отличный показатель.

Но именно Головко поставили в вину гибель каравана РQ-17. В июле 1942 года конвой был обнаружен неприятелем и понес значительные потери. В большей части они стали следствием того, что под угрозой появления линкора «Тирпиц» британское командование приказало кораблям охранения отойти, а судам следовать поодиночке. Оставшись беззащитными, многие погибли под ударами авиации и подводных лодок. Советские моряки сделали все возможное, чтобы спасти торговые суда и моряков. Но английскому правительству этот случай послужил предлогом для прекращения конвоев в самые тяжелые дни боев на советско-германском фронте. Головко считал, что союзники, дабы устранить угрозу своим коммуникациям в Атлантике, сознательно выпустили германские корабли из французских портов на север.

В Берлине разгром конвоя PQ17 расценили как выигрыш крупного сражения. Было потоплено 23 транспорта. На дно пошли тонны грузов и военной техники. Это сказалось на положении на фронте, став одной из причин отступления советских войск в августе 1942-го. Адмирал Головко тяжело переживал гибель людей и потери транспортов с грузом, но как командующий не был виноват в трагедии. Ответственность целиком лежала на английском адмиралтействе.

Весной 1945 года по приказу Ставки начали отправлять по железной дороге катера на Тихий океан, где Советский Союз готовился к началу войны с Японией. На севере основной проблемой стало траление минных заграждений. Хотя даже после капитуляции Германии здесь оставались не сдавшиеся части и подводные лодки, что заставляло быть настороже. Только 3 июня 1945-го Головко подписал приказ, переводивший флот на боеготовность мирного времени. Гражданские суда возвращались прежним владельцам, разрешалось плавание без эскорта с сохранением мер противоминной обороны.

Героические действия моряков-североморцев были высоко оценены Верховным командованием. 52 корабля награждены орденами Красного Знамени и Ушакова, 9 кораблям и 2 частям присвоено звание гвардейских, 82 морякам и летчикам присвоено звание Героя Советского Союза, троим – дважды. За выдающиеся заслуги в защите Отечества 7 мая 1965 года Северный флот был награжден орденом Красного Знамени.

Командующий удостоился орденов Ленина (четырежды), Красного Знамени (также четырежды), Ушакова I степени (дважды), Нахимова I степени, Красной Звезды (дважды), многих медалей. Но так и не получил звезду героя, которую 85 раз вручал своим подчиненным. Очевидно, Сталин не мог простить «самоуправство» адмирала.

Головко, планируя боевые операции, никогда не рисковал людьми и кораблями понапрасну. И главным его достижением стало сплочение всего личного состава Северного флота в одну большую семью, которая отвечала своему командующему уважением, любовью и отвагой на море, на суше и в воздухе. Жители поселка Полярный вспоминали, как адмирал приходил на причал встречать корабли и подводные лодки. Если моряки, приближаясь к причалу, стреляли, это означало, что в походе потоплен вражеский корабль. На берегу уже знали, что надо готовить жареного поросенка. Именно Северный флот положил начало традиции встречать корабли таким образом.

Большой любитель театра и литературы, Головко помогал местной труппе, способствовал работе флотских писателей, а когда проявился талант матроса Льва Кербеля, помог ему реализоваться, заказав серию скульптурных портретов моряков и летчиков.

Умер Арсений Головко, по официальной версии, после тяжелой болезни сердца 17 мая 1962 года. Однако скорее всего причина – облучение. Никита Хрущев послал адмирала на испытания «кузькиной матери» («Папа» может»). Первый зам главкома ВМФ находился в зоне взрыва, а лучевую болезнь тогда и распознавать не слишком-то умели. Вот и не спасли. Арсения Григорьевича похоронили в 43-м ряду 1-го участка Новодевичьего кладбища. Памятник на могиле выполнил Лев Кербель.

Образ адмирала увековечен в камне и в Прохладном в Кабардино-Балкарии, откуда Головко родом. Был еще плавающий памятник – ракетный крейсер «Доблестный» в год кончины Арсения Григорьевича срочно переименовали в «Адмирал Головко». Не слукавили: кто скажет, что Арсений Головко не доблестный?

А в феврале 2012-го именем легендарного советского флотоводца назвали фрегат, заложенный на Северной верфи Санкт-Петербурга. Адмиралу Головко, пусть и в кавычках, рано бросать якорь!

Слово офицера

«Он был и мечтателем, и трезвым реалистом»

Заочно я его знал еще с сорокового года, когда он в возрасте 34 лет стал командующим Северным флотом, а я служил в Генеральном штабе, курировал северное направление… Даже не видя его, знал, что имею дело с незаурядным человеком – умным, эрудированным, прекрасно видящим обстановку, умеющим видеть ближние и дальние перспективы…. В Москве так же, как и на флоте, проявились его большой военный талант, прекрасные организаторские способности. Он был и мечтателем, и мыслителем, и трезвым реалистом. Его всегда занимали проблемы будущего… Он не только любил и понимал свою работу, но и творчески развивал военно-морское дело, проявляя ясность и гибкость мышления. И был очень принципиальным человеком, особенно когда дело касалось интересов партии, Родины. Здесь он умел отстоять свою точку зрения. По любому вопросу имел свое мнение и открыто высказывал его, не дожидаясь, как у Грибоедова, что скажет княгиня Марья Алексеевна. Все его предвидения и мечты о большом океанском флоте постепенно сбывались. И в том, что страна имеет могучий флот, есть доля трудов нашего любимого товарища и друга.

Из выступления на вечере памяти Арсения Головко в Центральном доме литераторов 16 декабря 1970 года

Сергей Штеменко, генерал армии