В декабре 1939-го, я попал в вермахт, в резервную роту, находившуюся в Ганновере. За два месяца я прошел обучение на водителя и в феврале 1940 года сдал на права — это мне очень помогало во время всей моей службы.
Дальше путь Бурхарта завёл его в роту снабжения 71-й пехотной дивизии. Началась война с Францией. Его рота отвечала в основном за доставку боеприпасов на передовую, и потому потери были небольшими – всего пять или шесть человек. В целом Французскую компанию Эрих расценивает как несложную.
После французской кампании мы вернулись в Германию, в Кенигсбрюк Дрездена. Там мы находились с октября 1940 года по март 1941-го. Отдыхали и пополнялись. В конце марта 1941 года мы двинулись на восток, что нам предстоит, никто не знал.
Интересно, что солдатам никто ничего не объяснял. Ну, или, по крайней мере, так рассказывает Бурхарт. При этом бывший солдат Вермахта отмечает, что он не доброволец, и не вызывался добровольно ни на какое задание, принципиально.
Начало войны, которую жители СССР назовут Великой Отечественной, Эрих Бурхарт встретил в атакующих Союз частях вермахта. Как одновременно и участник боёв и тыловик Вермахта на юге СССР, рассказал он и о жизни советских граждан под оккупацией:
livejournal.com На Украине гражданское население встречало нас цветами. Однажды в воскресенье перед обедом мы приехали на площадь перед церковью в маленьком городе. Туда пришли женщины в нарядной одежде, принесли цветы и клубнику. Я так считаю, что, если бы Гитлер, этот идиот, дал украинцам еду и оружие, мы могли бы идти домой. Украинцы сами воевали бы против русских. Позднее стало по-другому, но на Украине в 1941-м было так, как я сказал.
Однако осенью его военная часть была снята и отправлена во Францию на переформирование и пополнение, поскольку пехотные части несли большие потери под Киевом. Зиму 1941 года Эрих провёл во Франции. Там роты были пополнены до штатной численности, а он сам после обучения стал пулемётчиком МГ-42 в 8 роте тяжелых пулемётов. Там он и его рота узнали о поражении немецких войск под Москвой, но не придали этому значения – это восприняли как стратегический манёвр.
wio.ru Оружейных воспоминаний у Эриха немного – как водителя, его из пулемётчиков забрали обратно в обеспечение, однако некоторые из них внушают страх:
Как-то раз я вез боеприпасы в батальон и прямо передо мной снаряд попал в грузовик, в котором было пятнадцать человек с пулеметом. Они все вылетели из машины. Этой картины я никогда не забуду. У двух товарищей верхние части тела свисали на кишках из грузовика головой вниз, а нижние части тела были в кузове грузовика. Потом, когда их хоронили, мы не могли определить, какая нижняя часть принадлежит какой верхней части…
Запомнились ему маленькие бомбардировщики У-2, которые летали по ночам очень низко, и немцы считали их ужасными. Мы их называли «дневальный унтер-офицер», их знает каждый солдат, который был в России.
wio.ru Конечно, ему запомнился и «сталинский орган» - так немцы называли «Катюши» - предтечи современных РСЗО. Не менее солдат вермахта пугали орудия «ратш-бум». «Ратш-Бум»: так звались советские дивизионные орудия ЗИС-3 за сверззвуковые снаряды. У этих орудий звук выстрела и разрыв снаряда происходил в одно и то же время. Поэтому их так называли.
Свежие комментарии