Восторженные отзывы писателей и поэтов о Крыме давно уже воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Может показаться, что каждый, кто попадал на полуостров, влюблялся в него с первого взгляда. На самом деле не все пели Крыму дифирамбы — были и голоса, звучащие наперекор хвалебному хору.
"Крымский полуостров блестящей будущности не имеет…"
Чехов на прогулке в Ялте с собаками Тузиком и Каштаном.
1901 год
Антон Павлович Чехов, хотя и прожил в Ялте несколько лет, не принадлежал к числу ее восторженных поклонников. Во всяком случае, при первом знакомстве Ялта и Крым произвели на писателя не лучшее впечатление. "Таврическая степь уныла, однотонна, лишена дали, бесколоритна… и в общем похожа на тундру... Судя по степи, по ее обитателям и по отсутствию того, что мило и пленительно в других степях, Крымский полуостров блестящей будущности не имеет и иметь не может", — писал Чехов сестре в 1888 году. А вот какой увидел писатель Ялту: "Ялта — это помесь чего-то европейского, напоминающего виды Ниццы, с чем-то мещански-ярмарочным. Коробообразные гостиницы, в которых чахнут несчастные чахоточные … эти рожи бездельников-богачей с жаждой грошовых приключений, парфюмерный запах вместо запаха кедров и моря, жалкая, грязная пристань, грустные огни вдали на море, болтовня барышень и кавалеров, понаехавших сюда наслаждаться природой, в которой они ничего не понимают". Не понравилась Чехову и Феодосия, "серовато-бурый, унылый и скучный на вид городишко. Травы нет, деревца жалкие, почва крупнозернистая, безнадежно тощая". Следующим летом писатель вновь оказался в Ялте и вновь дал ей невысокую оценку: "Вот уж две недели одиноко сижу в полуторарублевом номере в татарско-парикмахерском городе Ялте… В Ялте много барышень и ни одной хорошенькой.
Много пишущих, но ни одного талантливого человека. Много вина, но ни одной капли порядочного".
"Сюда нельзя ездить людям с расстроенной нервной системой"
Убежденным "нелюбителем" Крыма был и Михаил Булгаков. В 1925 году он вместе со своей второй женой, Любовью Белозерской, приехал в Коктебель к Волошину. Белозерская вспоминала: "Если сказать правду, Коктебель нам не понравился… Вообще никаких деревьев не было, если не считать чахлых, раскачиваемых ветром насаждений возле самого дома Макса". При этом Белозерская отмечала, что если она вскоре изменила свое отношение, то Булгаков лишь укрепился в нем: "Я уже находила прелесть в рыжих холмах и с удовольствием слушала стихи Макса… Но М. А. оставался непоколебимо стойким в своем нерасположении к Крыму".
О впечатлениях Булгакова от этой поездки можно судить по его очеркам "Выбор курорта", опубликованным сразу после возвращения из Крыма. Вот строки о Коктебеле: "Сюда нельзя ездить людям с очень расстроенной нервной системой. Я разъясняю Коктебель: ветер в нем дует круглый год ежедневно, не бывает без ветра ничего, даже в жару. И ветер раздражает неврастеников". А вот о Ялте: "Ялта и хороша, Ялта и отвратительна, и эти свойства в ней постоянно перемешиваются. Сразу же надо зверски торговаться. Ялта — город-курорт: на приезжих… смотрят как на доходный улов". И еще: "Хуже чем купания в Ялте, ничего не может быть… Представьте себе развороченную крупнобулыжную московскую мостовую. Это пляж. Само собой понятно, что он покрыт обрывками газетной бумаги… и, понятное дело, нет вершка, куда можно было бы плюнуть, не попав в чужие брюки или голый живот".
"Скушно, как у эскимоса в желудке"
Зимой 1913–1914 года Маяковский приехал в Крым для участия в Олимпиаде российского футуризма, которую организовал симферопольский поэт Вадим Баян. В своих воспоминаниях Баян описывает путешествие Маяковского "по наиболее характерным местам Крыма". Первым делом отправились в Ялту: "Прославленная ласковость этого уголка влекла к себе даже Маяковского". Но дело было снежной и морозной зимой: "На улицах ни души и никаких признаков жизни… Пошли искать людей, искать впечатлений, но ни людей в полном смысле этого слова, ни общественных мест в Ялте не было. Был только один черствый городской клуб, в котором были, на наш взгляд, какие-то уроды, но и туда нас не пустили как не членов клуба". В итоге ялтинские впечатления Маяковского свелись к фразе: "Скушно, как у эскимоса в желудке".
Владимир Маяковский и Лиля Брик на отдыхе в Ялте, 1926 год
Сходным образом закончилась и поездка в Бахчисарай: "Этот живописный летом белый городок… зимой выглядел таким же банкротом, как и Ялта. Ханский дворец был заперт, а это — почти единственная достопримечательность, которой в то время промышлял Бахчисарай. Наперекор всему пошли искать красок этого легендарного уголка, но, обшарив город, ничего не нашли, кроме угнетающей тишины". Резюме Маяковского: "Давайте удирать из этого склепа!"
"…Но не могут совладать с собственной жадностью"
Владимир Людвигович Кинг-Дедлов
Побывав в Крыму, критический очерк о местных нравах опубликовал Владимир Дедлов — ныне забытый, а в конце XIX века весьма популярный журналист и писатель. "Я решительно отказываюсь понять, что заставляет ялтинцев так грабить приезжих? В карты ли они ежедневно проигрываются, или пропивают деньги, или бросают их в море, или у всех у них какие-нибудь разорительные тайные связи? Зимою, в глухое время, когда половина гостиниц закрыта, половина домов пустует, половина извозчиков без работы, цены стоят все-таки выше зимних петербургских. Во время же сезона цены прямо ошеломляют своей неслыханной, можно сказать, дерзостью. Ялтинцы сами сознают, что это к добру не поведет, но не могут совладать с собственной жадностью", — писал журналист. И далее: "Кто их знает, откуда набрались здешние извозчики, рассыльные, проводники, комиссионеры, прислуга, но все они имеют вид бежавших с каторги. Извозчики неумолчно ругаются друг с другом и обыкновенно пьяны. Кухарки, горничные и няньки… отличаются атлетическим сложением и опухшими физиономиями, на которых написаны все десять заповедей, но, к сожалению, в обратном смысле".
А. П. Остроумова-Лебедева. Портрет Булгакова. Коктебель, 1925 год.
Анна Петровна Остроумова-Лебедева вместе с мужем гостила у Волошина в то же время, когда там был и Булгаков с женой. Художница вспоминала, что, когда она писала портрет Михаила Афанасьевича, он диктовал своей жене "Дни Турбиных".
Татьяна Шевченко, "События"
http://r-crimea.blogspot.ru/2012/03/blog-post_8942.html
КИГН-ДЕДЛОВ – ПИСАТЕЛЬ И ПАТРИОТ
Недавно в Московском доме национальностей состоялась презентация двух книг известного в конце XIX века и несправедливо забытого сейчас писателя Владимира Дедлова. Попытку реанимировать его творческое наследие сделал Институт социальной памяти. Произведения «Вокруг России» и «Мирные на войне» представляли президент Академии военных наук, доктор исторических наук Махмут Гареев, заместитель председателя Комитета Государственной думы РФ по охране здоровья Сергей Колесников, а также ученые-филологи и историки Семен Букчин (Минск), Ольга Скибина (Оренбург), Юрий Орлицкий, Иван Корендо, Андрей Почтарев, Алексей Шишов, Алесь Кожедуб.(Москва).
Привлекает внимание тот факт, что книги Дедлова не просто зажили новой жизнью, они «реконструированы». Так, «Мирные на войне» фактически изданы впервые, поскольку представляют собой 20 очерков, опубликованных военным корреспондентом В.Кигном с Русско-японской войны в известной суворинской газете «Новое время» за 1904—1905 годы под названием «Вслед армии», и восемь очерков, которые обнаружены в газете «Слово» за 1907—1908 годы под общим названием «Мирные на войне». Автор только мечтал издать их отдельной книгой. 3 июня 1908 года шальная пуля оборвала его жизнь, не на Маньчжурском фронте, а у себя в уезде, уже после отставки. Кем же был и чем прославился этот человек с редкой фамилией Кигн и столь же необычным псевдонимом Дедлов. Об этом разговор с вдохновителем и руководителем Международного историко-социологического проекта «В.Л.Кигн-Дедлов: жизнь и творчество во имя и во благо Отечества» Александром УЖАНОВЫМ, земляком писателя.
— Александр Евгеньевич, за вашими плечами более 20 лет службы в советской и российской армии. Проживая в России, вы не теряете связь со своими соотечественниками-белорусами. Более того, осуществляете большой гуманитарный проект по изучению творчества и увековечиванию памяти ваших земляков – семьи Кигнов-Павловских, просветителей, гуманистов своей эпохи, проживавших в Белоруссии на рубеже XX века. Что подвигло вас на такую огромную исследовательскую, литературоведческую работу?
— Кигны жили в тех местах, откуда я сам родом – в селах Фёдоровка и Курганье Рогачевского района Гомельской области. До Октябрьской революции им принадлежало всё — и сёла окрестные, и кирпичный, и спиртзавод, маслобойня, коровники… А что это были за люди – никто мне в детские годы не рассказывал. И уже в зрелом возрасте, лет шесть назад, я наткнулся в Интернете на докторскую диссертацию профессора, доктора филологических наук Ольги Михайловны Скибиной из Оренбургского госуниверситета, посвященную творчеству В.Л.Кигна-Дедлова. Заинтересовался, встретился с ней, вместе отправились — это был год 150-летия со дня рождения Владимира Кигна — на Гомельщину, да так и ввязались в большое, очень благородное и захватывающее дело.
— В России Владимира Кигна при жизни называли «белорусским волком». Наши современники пишут, что он русский писатель. Какого вы мнения на этот счет?
— «Белорусским волком» Дедлова называл только один человек – философ Василий Розанов. И не без причины. Главная заключалась в том, что Владимир Людвигович, будучи родом из Тамбова, был исключительно правдив, честен и принципиален. Это не всегда нравилось тем, кто становился объектом его критических статей. А он часто язвил бюрократию, спорил с издателями, пытавшимися причесывать его мысли, чем нажил множество недругов. Этот литературный «волк» был очень привязан к Белоруссии, считал её родным краем, ибо там проживали его родители, сестра и брат.
На закате жизни Кигн-Дедлов часто оставлял службу в столичном МВД и отправлялся в любимую Фёдоровку – белорусскую деревушку недалеко от села Новый Довск. Дедлов очень любил творить в своих белорусских пенатах. Именно там из-под пера писателя вышли автобиографическая повесть «Школьные воспоминания», беллетристические произведения – сборники «Мы. Этюды» (1889 г.), «Лирические рассказы», «Просто рассказы», трилогия «Варвар. Эллин. Еврей» (1892). Да и его роман «Сашенька» имеет тамошние корни. Из Белоруссии Дедлов написал большую часть — восемь из одиннадцати — своих писем Антону Павловичу Чехову.
— Творчество Владимира Кигна, который подписывал свои произведения псевдонимом Дедлов (так называлась одна из деревень его родителей в Рогачевском районе на Гомельщине), исследовано современными русскими учеными. Какова их оценка?
— Доктор филологических наук из города Тамбова, это родина Дедлова по месту рождения, Наталья Желтова считает писателя немцем по национальности, но с русской душой. По рекомендации Института социальной памяти аспирантка кафедры истории русской литературы Тамбовского госуниверситета Татьяна Курина завершает в этом году диссертационное исследование на тему «Художественная проза В.Л.Кигна-Дедлова в национальном историко-культурном контексте». Большой вклад в изучение творчества В.Л.Дедлова внесли доктор филологических наук О.М.Скибина и доктор филологических наук С.В.Букчин, известный белорусский литературовед.
Скибина издала монографию «Творчество В.Л.Кигна-Дедлова: проблематика и поэтика», в которой глубоко и комплексно раскрыла яркий художественный талант писателя, его вклад в развитие жанра путевого очерка. По оценке оренбургского ученого, «в очерках Дедлова по России без лести и непредвзято описываются «наши окраины», ибо, по убеждению В.Л., России лесть не нужна, и нужна ей не лесть».
Букчин также сопереживает всему, что сейчас происходит вокруг имени Кигна-Дедлова. «У российского патриота писателя Дедлова, — пишет Букчин в своей статье «Трудная любовь к России», — сердце начинает биться сильнее, когда за Смоленском, на станции в Красном, он спрашивает коробку спичек и слышит в ответ: «Дзве копейки». И тут же отмечает, что «пестрые рубахи с косым воротом и выпуклая грудь кончились», пошел «белорус — в белом полотне, с плоской грудью, ворот прямой, шея обмотана красным шарфом, а шапка надета не набекрень».
—Что уже сделано в рамках вашего проекта по увековечиванию литературного наследия Кигна, какие дальнейшие планы?
— Самое главное — создана российско-белорусская инициативная группа по увековечению памяти о Кигне-Дедлове. Прошло несколько заседаний, в том числе в посольстве Белоруссии в Москве с участием сотрудников различных министерств России и Беларуси, ученых-литературоведов, писателей, поэтов, предпринимателей, представителей белорусской диаспоры в России.
В российском обществе проводится просветительская работа. Ведь Кигн-Дедлов ученик И.С. Тургенева, литературный критик и сподвижник А.П.Чехова, искусствовед, путешественник, журналист, ученый-социолог, специалист в областях экономической статистики, самоуправления и устройства земств, человек, очень много сделавший для анализа переселенческих (миграционных) процессов пореформенной России. Вот мы и стремимся раскрывать современнику его личность во всём её многообразии.
В РАН издана переписка Дедлова и Чехова. Есть договоренность с Оренбургским госуниверситетом и Союзом журналистов Оренбургской области об учреждении премии имени Дедлова «за честность, объективность и принципиальность в журналистике». В Оренбурге на здании, где предположительно в XIX веке в Оренбурге находилась переселенческая контора, планируется открытие мемориальной доски. В МВД РФ передан портрет Кигна кисти оренбургского художника А.Романюка. Первый такой портрет мы доставили в село Дедлово, где он размещен в сельской школе, а в будущем, в это хочется верить, будет установлен в доме-музее Кигна-Дедлова.
Музей МВД России, который также посетила рогачевская делегация во главе с Риммой Геннадьевной Ястремской, готовит экспозиционный раздел, посвященный миграционным вопросам, этой важнейшей части деятельности ведомства. К сожалению, она совершенно не отражена ни в российском, ни в белорусском музеях МВД. Кстати, в издательстве «Граница» в Москве в 2008 году вышла книга В.Л. Дедлова, в которой размещены две основные его переселенческие монографии – «Панорама Сибири» (1900 г.) и «Переселенцы и новые места» (1898 г.).
МВД совместно с Институтом социальной памяти и Академией военных наук, Постоянным комитетом Союзного государства России и Белоруссии готовятся провести на основании произведений Дедлова Международную конференцию «Трудовая миграция на постсоветском пространстве».
Есть идея в будущем доме-музее В.Л.Кигна-Дедлова в селе Дедлово (ныне Курганье) Рогачевского района Гомельской области создать базу данных о белорусах-переселенцах. В России проживают более 800 тысяч белорусов. Львиная доля – это потомки тех, кто в XIX веке осваивал жизненные пространства бывшей империи. Это просто чудо, но по-прежнему на Дальнем Востоке, на Урале, в Сибири и Поволжье слышится белорусский говор. Я был потрясен, когда узнал, что в Томской и Иркутской областях, Красноярском крае есть целые белорусские деревни. При содействии Института социальной памяти и Томского отделения ФНКА «Белорусы России» между гомельской деревней Фёдоровка, где жили родители Кигна-Дедлова, и томским селом Федораевка установлены сестринские отношения. Вот ведь каким центром генеалогического притяжения может стать гомельское Дедлово!
Планируем дальнейшую публикацию работ Владимира Людвиговича Кигна-Дедлова, своего рода полное собрание его сочинений. Всех планов не перечесть. Но они нам по силам.
— Вам приходится работать в архивах России. Хочется от вас услышать, кто из российских знаменитостей того времени был близок семье Кигнов, кто посещал их поместье на Рогачевщине?
— Полагаю, что в Фёдоровке был Апполинарий Васнецов, брат художника Виктора Васнецова, и сам замечательный художник. Бывали там и искусствовед Адриан Прахов, писатель Иван Леонтий-Щеглов. Не исключено, что гостили там Михаил Врубель и Михаил Нестеров, с которыми Кигн-Дедлов очень хорошо ладил.
У Кигна-Дедлова был потрясающе широкий круг общения, только все это надо собрать по крупицам, музей получится замечательный, в нем будет отражена целая эпоха. Емкая переписка В.Л.Кигна хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве, а также в рукописном отделе Института русской литературы и искусства Российской академии наук (Пушкинском доме).
— Как вы относитесь к версии местных жителей в бывшем поместье Кигнов-Павловских в Рогачевском районе о том, что Аленушка на знаменитой картине Виктора Васнецова их соотечественница?
— Наличие разных версий, пусть даже основанных на легендах и слухах, заставляет сердце биться чаще, в унисон с истиной. Во всяком случае, в Абрамцевском музее в Подмосковье не возражают, если белорусы эту легенду станут культивировать в своих культурно-просветительских целях. К тому же уж больно похож фёдоровский пруд на тот, что изображен на картине Виктора Васнецова.
— Для увековечивания памяти Владимира Дедлова в Белоруссии сделано уже немало. Каким видится конечный результат осуществляемого вами проекта?
— Мне очень хочется, чтобы на территории Гомельской области был благоустроенный музей-усадьба В.Л.Кигна-Дедлова, от которого бы шли постоянные токи и импульсы возрождения на этой благодатной земле духовности, без которой сложно двигаться в будущее.
— Есть ли у вас единомышленники в Москве и в Рогачевском районе?
— Конечно, есть – в России, Белоруссии, на Украине, в Польше и во Франции. Без единомышленников, более того, без единодействующих не пройти тот путь, который уже пройден. Но главные дела еще впереди.
Свежие комментарии