В октябре 1837 года Мартынов встретился с Лермонтовым на Кавказе. Он пишет отцу из Екатеринодара: «Триста рублей, которые вы мне послали через Лермонтова, получил, но писем никаких, потому что его обокрали в дороге, и деньги эти, вложенные в письме, также пропали; но он, само собой разумеется, отдал мне свои…» 6 ноября Е.
А. Мартынова пишет из Москвы сыну Н. Мартынову, что жаль пропавших писем, посланных с Лермонтовым, и (внимание!) обвиняет Лермонтова в том, что эти письма он будто бы распечатал и прочел. А 25 мая 1840 года Мартынова пишет сыну Николаю из Москвы, что Лермонтов еще в городе и почти каждый день посещает ее дочерей, находящих большое удовольствие в его обществе, несмотря на то, что Мартыновой его посещения всегда (!) неприятны. Таким образом, мать Н. Мартынова относилась к Лермонтову неприязненно, стремясь и своему сыну внушить неприязнь к поэту.В 1841 году в Пятигорске враги Лермонтова, играя на чувствах Мартынова, подстрекали его к дуэли с поэтом. Видимо, князь Васильчиков, отец которого был приближенным Николая I, оскорбленный колкостями и эпиграммами на него Лермонтова, исподтишка натравливал на поэта Мартынова. В наше время на странице одной книги тех лет обнаружена анонимная, написанная от руки печатными (!) буквами, насмешливо-оскорбительная эпиграмма на Лермонтова, относящаяся к преддуэльному периоду. На ней рукой Лермонтова написаны карандашом два слова: «Подлец Мартышка», то есть Мартынов. Значит, появление эпиграммы Лермонтов связал с именем Мартынова, и этот факт сильно задел поэта.
Скорей всего, Мартынова «подбили» на эту эпиграмму враги Лермонтова, и, хотя авторство Мартынова не доказано, эпиграмма достигла своей цели, вызвав раздражение поэта. Над Мартыновым насмехалось даже его окружение, а Лермонтов называл его «горцем с большим кинжалом». Сам же Мартынов после дуэли с Лермонтовым показал на суде, что «поединок этот был совершенно случайным» и что к Лермонтову он «злобы… никогда не питал, следовательно, мне незачем было иметь предлог с ним поссориться».Спустя годы Мартынов объяснял, что он вызвал Лермонтова на дуэль за то, что поэт в 1837 году оскорбил его семью и сестру, вскрыв и прочитав посланное с ним письмо его сестры Натальи, чтобы узнать ее мнение о нем. Чего же Мартынов молчал почти 4 года до вызова Лермонтова на дуэль 13 июля 1841 года?! Конечно, Мартынов придумал себе оправдание убийства великого поэта, ведь Е. Майдель свидетельствовал, что, действительно, в октябре 1837 года Лермонтов приехал в Ставрополь совсем без вещей, которые у него дорогой были украдены, и поэтому он явился к начальству не тотчас по приезде в город, а когда были приготовлены мундир и другие вещи, за что и получил выговор, так как в штабе нашли, что он должен был явиться сразу в чем приехал.
Интересно, что в 1870 году Мартынов написал стихотворение «Декабристам», в котором он восхищался их подвигом, не понимая его сущности. Повторю, что причин дуэли Лермонтова с Мартыновым много, но конкретная, явная причина поединка пока не выяснена. Между прочим, Лермонтов уже собирался уезжать в свой полк из Пятигорска и даже 12 июля 1841 года (за день до вызова на дуэль!) предъявил в Пятигорское комендантское управление свою подорожную к выезду в Темир-Хан-Шуру. Не судьба!
Лермонтов представлял Мартынова своим знакомым в Пятигорске не только как давнего товарища, но и как своего друга! Итак, вечером 13 июля 1841 года в зале дома генерала Верзилина находились несколько человек. На диване сидели и оживленно беседовали Лермонтов, дочь хозяйки Эмилия Александровна и Лев Сергеевич Пушкин (!) — младший брат великого поэта. Фортепиано, на котором играл князь С. Трубецкой, стояло в северо-восточном углу большого зала. Около фортепиано — перед ссорой — стояли и разговаривали Надежда Петровна Верзилина и Мартынов в своем кавказском наряде. Лермонтов, повернувшись к собеседнице и имея в виду Мартынова, сказал ей шутливо, чтобы она была осторожна с этим опасным «горцем с большим кинжалом», который может убить. К несчастью, в этот момент Трубецкой прекратил играть на фортепиано и слова Лермонтова ясно прозвучали в большом зале.
Все, что копилось годами в душе Мартынова, против обращения с ним Лермонтова, все, что Мартынов тщательно скрывал в себе, вышло наружу. Да и его мать постоянно внушала сыну неприязнь к Лермонтову. Самолюбие Мартынова было задето насмешкой поэта над ним в присутствии дам. Мартынов «взорвался» и резко заявил, что он долго терпел оскорбления господина Лермонтова и терпеть их больше не намерен. В приведенных мной обстоятельствах ссоры могут быть некоторые неточности, но суть причины ссоры верна. Позволю себе, основываясь на косвенных свидетельствах, предположить, что Мартынов был неравнодушен к одной из присутствовавших дам, за которой он ухаживал, и насмешка Лермонтова над ним в ее присутствии вывела Мартынова из себя. Между прочим, по словам Э. А. Шан-Гирей, свидетельницы ссоры, на ее замечание поэту после этой ссоры, но еще до вызова на дуэль: «Язык мой — враг мой», — Лермонтов ответил спокойно: «Это ничего, завтра мы будем добрыми друзьями». Лермонтов не воспринял эту ссору всерьез, не думая о ее возможных последствиях.
Но после этого вечера на лестнице дома Верзилина между Лермонтовым и Мартыновым состоялся разговор на повышенных тонах. Безусловно, Лермонтов, не придавая серьезного значения произошедшей ссоре, не стремился извиниться перед Мартыновым и успокоить его, и возбужденный разговор закончился вызовом Лермонтова на дуэль.
Получается, что Лермонтов сам спровоцировал эту дуэль и главной ее причиной стал язвительный, задиристый характер поэта и, конкретно, его острый язык. Ведь Мартынов знал о дуэли Лермонтова с де Барантом, знал, что Лермонтов хороший стрелок и храбрый человек. Как же не герой Мартынов, к тому же позднее заявлявший, что он почти не умел стрелять из пистолета, решился вызвать Лермонтова на дуэль?! Что толкнуло его на вызов: крах военной карьеры, насмешки над ним Лермонтова и окружающих, подстрекательство врагов поэта, оскорбление при даме, к которой он был неравнодушен, и, наконец, отчаяние? Или он просто был уверен, что Лермонтов стрелять в него не будет? Как бы то ни было, дуэль стала неизбежной.
Дуэль Пушкина с Дантесом.
Обстоятельства дуэли широко известны, и я только коротко упомяну о них, дополнив малоизвестными подробностями. Дуэль состоялась 27 января 1837 года на Черной речке около 5 часов дня. 26 января на балу у графини Разумовской Пушкин предложил советнику английского посольства Магенису, которого знал как порядочного человека, стать его секундантом, но тот отказался. 27 января после полудня Пушкин случайно встретил на улице К. Данзаса, своего лицейского товарища, и тот согласился стать его секундантом.
Составленные условия дуэли при барьерах в 10 шагов (7 м) были почти смертельными. Сам Пушкин жаждал убить Дантеса, и тот понимал, что ему необходимо убить Пушкина, иначе дуэль могла быть возобновлена. Оба были отменными стрелками. Пули из дуэльных пистолетов Лепажа диаметром 12 мм наносили опасные для жизни раны. Все было по правилам. Секундантом Дантеса был виконт д’Аршиак. В глубоком снегу утоптали дорожки для поединка, шинелями секундантов обозначили барьеры. Подполковник Данзас махнул шляпой, и Пушкин, быстро подойдя к барьеру, прицелился, чтобы выстрелить наверняка. Но Дантес выстрелил раньше, не дойдя шага до барьера. Пушкин упал на шинель Данзаса, смертельно раненный в правую половину живота. Он нашел в себе силы, чтобы лежа прицелиться и выстрелить. Дантес стоял правым боком, согнув правую руку в локте, закрывая грудь и разряженным пистолетом — голову. Это его и спасло. Пуля пробила правое предплечье и сплющилась (отрикошетила?) о пуговицу мундира. Дантес упал, Пушкин крикнул: «Браво!» — но Дантес быстро поднялся: ранение было не опасным.
У Пушкина развилось сильное кровотечение, а врача не было, и нечем было наложить повязку на рану. По оценке М. Ундермана, Пушкин потерял 2 литра крови. На санях его довезли до Комендантской дачи, где Дантес предложил Данзасу для перевозки раненого карету, которую ему прислал Геккерн. Красивый жест! Если бы Пушкин знал, чья это карета, он, конечно бы, отказался, но Данзас сказал, что это он нанял карету. Пушкина доставили домой. Все время до самой смерти он был в сознании. Пуля пробила кишечник поэта в нескольких местах и, раздробив часть крестцовой кости, застряла поблизости от нее. Пушкин держался мужественно, но был момент, когда он, не выдержав мучительной боли, хотел застрелиться. Данзас успел отобрать у него пистолет, уже спрятанный под одеялом, сказав: «Не нужно, Сверчок» (лицейское прозвище Пушкина).
Царь поступил порядочно, прислав записку с прощением поэта, а главное, с обещанием позаботиться о его жене и детях. Страдая, Пушкин торопил смерть. Лучшие врачи лечили его правильно, но положение поэта было безнадежным. У него развился перитонит, и спустя 46 часов после ранения Пушкин скончался в 2 часа 45 минут дня 29 января 1837 года. Данзаса арестовали, не дав ему возможности проводить тело друга в Святогорский монастырь для захоронения рядом с матерью.
Можно ли было спасти Пушкина в наше время? Такая возможность анализировалась. При соблюдении всех медицинских условий, проведя операцию и применяя новейшие методы, медицинские аппараты, антибиотики, Пушкина МОЖНО было бы сегодня спасти. Но даже при этом шансы на благополучный исход не превысили бы 50-60 процентов. Кстати, писатель Андрей Соболь, тяжело переживая гибель своего друга Сергея Есенина, 7 июня 1926 года выстрелом из нагана у памятника Пушкину в Москве умышленно нанес себе рану, подобную ране Пушкина, выстрелив в живот справа. Через двадцать минут его уже оперировали, и, хотя рана была нанесена конической пулей, а не круглой, которая производит более тяжелые повреждения, Соболь умер всего через три часа после операции. А у Пушкина в 1837 году шансов выжить при тогдашнем уровне медицины не было совсем. Добавлю, что раненый Пушкин сказал: «Когда поправимся, начнем сначала». А ведь за одно и то же оскорбление могла быть только одна дуэль.
Дуэль Лермонтова с Мартыновым.
Обстоятельства этой дуэли настолько противоречивы и запутанны, согласно показаниям Мартынова и секундантов М. Глебова и А. Васильчикова, что до сих пор трактуются по-разному. Секунданты в сговоре с Мартыновым дали искаженные показания суду, чтобы облегчить свою участь. Лермонтов не только не желал убить Мартынова, но он не хотел и самой этой дуэли. Он прекрасно понимал, что все-таки это он оскорбил, хотя и в шутку, Мартынова, не ожидая такого последствия, как вызов на дуэль. Более того, Лермонтов ясно осознавал, что если дуэль состоится, то даже при бескровном исходе его будущее станет трагичным и все мечты об отставке и литературной деятельности рухнут: Николай I, ненавидевший его, поставит на нем крест.
Поэтому Лермонтов, стремясь предотвратить дуэль, заявил после вызова Мартынова, что он отказывается от своего выстрела. Но Мартынов, подталкиваемый своим окружением, был уже ослеплен накопившейся злобой к Лермонтову и категорически отказался от примирения. Он боялся, что, взяв вызов назад, он станет посмешищем для всего Пятигорска. Сам Лермонтов еще в 1832 году, поступая в военную школу, пророчески писал: «Умереть с свинцовой пулей в сердце стоит медленной агонии старца». Сохранился и рисунок Лермонтова того же времени, изображающий двух дуэлянтов, стоящих почти рядом, один из которых выстрелил в другого, а тот качнулся с пистолетом в руке у пояса, почему-то направленным дулом в сторону.
Утром в день дуэли 15 июля 1841 года к Лермонтову в Железноводск приехали его друзья, в том числе Лев Пушкин, брат поэта. Лермонтов был весел, шутил, и никто даже не подозревал о предстоящей дуэли, но, оставшись вдвоем со своей кузиной Катей Быховец, он ужасно грустил. Лермонтов прекрасно понимал, что, не стреляя в Мартынова, он ставит на карту собственную жизнь.
Что же касается секундантов, то с ними удивительная история. Много лет спустя Васильчиков заявил, что секундантами на дуэли были Столыпин (родственник поэта), Глебов, Трубецкой (друг поэта) и он, Васильчиков. На следствии было сказано, что Глебов был секундантом Мартынова, а Васильчиков (!) — Лермонтова. Присутствие Трубецкого скрыли потому, что он приехал в Пятигорск без отпуска, а присутствие Столыпина скрыли потому, что тот уже раз был замешан в дуэли Лермонтова с де Барантом и их обоих ждало бы серьезное наказание.
Свежие комментарии